Камчатка в 1780-е
Путевые заметки иностранцев, которые решались посмотреть Россию сто, двести и более лет назад, поражали современников. Сегодня некоторые их наблюдения совсем не утратили актуальности, а во что-то верится с трудом.
Французский дипломат и переводчик Жан-Батист Бартелеми де Лессепс в сентябре 1787 года пришёл на судне в Авачинскую бухту. И отправился по суше через Камчатку, Сибирь, Урал и Центральную Россию в Париж — туда он добрался к октябрю 1788-го. В дороге де Лессепс вёл дневник, который потом показал Людовику XVI. Монарх был настолько впечатлён, что выделил деньги на издание рукописи. Так появилась книга «Путешествие по Камчатке в 1787 и 1788 годах». Вот один из фрагментов — об остроге Паратунка и быте камчадалов в конце восемнадцатого века.
Перевод Юлия Серкова
Острог Паратунка (существовал до первой половины XVIII века, не стоит его путать с современным селом Паратунка в Елизовском районе. — Прим. ред.) расположен на берегу одноимённой реки примерно в двух милях от её устья. Эта деревня едва ли более населена, чем сам Петропавловск (сегодня это город Петропавловск-Камчатский. — Прим. ред.). Свирепствовавшая в этих местах оспа унесла множество жизней. Число лёгких построек, балаганов (так называются летние жилища коренных жителей этих мест. — Прим. ред.), и изб почти сравнимо с Петропавловском.
Гавань Святых Петра и Павла (сегодня это Авачинская бухта).
Гравюра, 1798 год. Фото: общественное достояние
В первых камчадалы живут летом, а зимой уходят во вторые. Считается желательным, чтобы они постепенно уподобили свой быт быту русских крестьян. В этой, южной, части Камчатки им запрещается строить юрты или подземные жилища; все они в настоящее время разорены, от них остались лишь развалины, внешне напоминающие крыши наших ледников.
Балаганы строят на столбах двенадцати или тринадцати футов в высоту, расположенных на одинаковом расстоянии друг от друга. Эта грубая колоннада поддерживает над землёй помост из соединённых друг с другом перекладин, обмазанных глиной: он служит полом всему зданию, которое представляет собой крышу в форме конуса, покрытую чем-то вроде соломы или высушенной травы, она уложена на длинные шесты, скреплённые сверху и опирающиеся на помост. Это и есть всё жилище целиком, первая и последняя комната: отверстие в крыше служит вместо трубы — выводит дым, когда зажигают огонь, чтобы приготовить пищу. Кухня расположена прямо посреди жилища, где они (камчадалы. — Прим. ред.) едят и спят как попало вместе без малейшего отвращения или беспокойства. Окон в подобных жилищах нет, а есть только дверь, такая узкая и маленькая, что едва пропускает дневной свет. Лестница достойна самого дома: она напоминает бревно или неаккуратно обработанную балку — один конец упирается в землю, а другой поднят на высоту пола. Бревно размещено под углом к двери, на уровне своего рода открытой галереи, которая возведена перед ним. Округлая форма ствола сохранена, но с одной стороны имеется что-то вроде ступенек, однако они такие неудобные, что я не раз подвергался опасности сломать себе шею. В самом деле, всякий раз, когда эта страшная лестница сдвигается под ногами, с непривычки трудно удержать равновесие, а падение грозит последствиями более или менее опасными — с учётом высоты. Когда хозяева жилища хотят дать понять, что дома никого нет, они просто поворачивают лестницу ступеньками вниз.
Желание устроиться поудобнее, возможно, натолкнуло этих людей на мысль возвести такие странные жилища, которые соответствуют их образу жизни. Поскольку их основная пища — это вяленая рыба, которая также служит едой их собакам, им нужно для заготовки рыбы и другой провизии иметь пространство, укрытое от солнечного света, но в то же время хорошо проветриваемое. Удобно вешать провизию под колоннадой или балками, которые образуют нижнюю часть балаганов, к потолку или по стенам, вне досягаемости прожорливых собак. Камчадалы используют собак в упряжках, чтобы тянуть сани, лучших из них, то есть самых активных, держат на улице привязанными к столбам или к опорам балаганов. Таковы преимущества устройства этих балаганов, то есть летних жилищ камчадалов.
Большерецкий острог — на тот момент столица Камчатки — находился на
островах на территории нынешнего Усть-Большерецкого района
Камчатского края, до наших дней не сохранился. Гравюра, 1785 год.
Фото: общественное достояние
Зимние дома менее необычны, а если бы они были столь же велики, то в точности напоминали бы жилища русских крестьян. Их так часто описывали, что всем известно, как они построены и организованы. Избы возводятся из дерева, то есть кладут длинные брёвна горизонтально друг на друга — это и есть стены, а промежутки между ними заполняют глиной. Крыши покаты, как в наших домах из соломы, и покрыты жёсткой травой, камышом или часто досками. Внутреннее пространство разделено на две комнаты, и печь расположена так, чтобы обогревать обе, она же служит очагом для приготовления пищи. По двум сторонам большой комнаты устроены широкие лавки, а также, иногда, и подобие деревянного настила, обтянутого медвежьей шкурой. Это ложе главы семейства, а женщины, которые в этой стране рабыни своих мужей и выполняют все самые тяжёлые работы, почитают за счастье, если им разрешено спать там.
Кроме этих лавок и кровати, в избе есть ещё стол и множество изображений различных святых, камчадалы ими украшают свои дома столь же рьяно, как большинство наших ценителей искусства демонстрируют свои великолепные картины.
Окна, как можно предположить, небольшие и невысокие. Затянуты кожей лосося, или пузырём различных животных, или обработанной тканью пищевода полосатой зубатки, или пластинками слюды, но это редкость и указывает на достаток. Кожа рыб настолько выскоблена и вычищена, что приобретает прозрачность и пропускает в комнату слабый свет, однако сквозь неё не видно предметов. Пластины слюды прозрачнее и более походят на стекло, но в то же время не настолько, чтобы люди снаружи видели то, что происходит внутри. Впрочем, это явно не доставляет неудобства обитателям таких простых домов.
Жан-Батист-Бартелеми де Лессепс пересекает Камчатку на собачьих
упряжках. Гравюра, 1790 год. Фото: общественное достояние
В каждом остроге есть глава, который именуется тойон. Он избирается из числа жителей большинством голосов. Русские сохранили за ними это право, но только с условием, что выборы одобряет руководство губернии. Тойон — такой же крестьянин, как и те, кого он судит и кем управляет, он не имеет знака отличия и выполняет ту же работу, что и его подчинённые. Его обязанности главным образом состоят в том, чтобы поддерживать порядок и контролировать выполнение распоряжений правительства. Сам тойон выбирает себе другого камчадала в помощники, чтобы тот помогал ему или же заменял при необходимости. Зовут этого вице-тойона есаул. Это казачий титул, принятый камчадалами с приходом казаков на их полуостров, им означают второго предводителя их рода или общины. Необходимо добавить, что если поведение тойонов становится порочным или же на них поступают жалобы от членов их общины, вышестоящие русские офицеры или же другой орган власти, учреждённый правительством, немедленно освобождает тойонов от занимаемой позиции и предлагает других, к которым местные жители более благосклонны, — и те снова могут проводить голосование.
Комментарии