Как устроена жизнь в Афганистане сейчас

• Почему Афганистан
• Дорога
• Афганистан талибов
• Быт

10 ноября 2021

Журналистка Александра Ковальская была в Афганистане четыре раза. В начале октября она вновь отправилась в Кабул, где планирует провести как минимум несколько месяцев. Для Туту Сюжетов Александра написала, как сегодня иностранец может попасть в Афганистан, как устроена жизнь в Кабуле при талибах и чего боятся обычные жители страны

Почему Афганистан

Я окончила востфак СПбГУ по специальности «История Ирана и Афганистана». Предпочитаю называть себя востоковедом-афганистом, потому что с Ираном у нас отношения с первого курса как-то не сложились. В 2019 году я провела там полгода, учила фарси в Тегеранском университете, но иначе, чем уважением, мои чувства к Ирану не назовёшь. А вот с Афганистаном возникла, как ни странно, большая взаимная любовь.

На том же первом курсе я стала мечтать о том, чтобы стать переводчиком с пушту в Красном кресте, и решила, что надо бы съездить в Афганистан — посмотреть, как и что, и понять, могу ли я там работать вообще. На получение первой афганской визы ушло три месяца, и как только она была у меня, я улетела в Кабул. Я не знала, кто мне встретит в аэропорту и где я буду вообще жить. Это был 2017 год.

Из личного архива Александры Ковальской

В ту поездку в Кабуле мне встретился интересный персонаж — афганец, который выглядел как Че Гевара, вёл себя примерно так же и был репортёром Wall Street Journal. Я на него посмотрела и поняла, что переводчиком быть не хочу, а вот журналистом — очень даже. И писать я буду про Афганистан.

Собственно, с этого начались мои ежегодные поездки в страну: в 2018 году я участвовала в проекте AIESEC, в 2019-м ездила как журналист Lenta.ru на президентские выборы, в 2020 — опять-таки в журналистскую командировку, а в 2021 — в той же роли, но уже внештатным корреспондентом агентства ТАСС. Эта поездка для меня стала пятой.

Дорога

Сложности начались ещё в Москве. Предполагалось, что я улечу в Кабул 20 августа, но 15 числа в город вошли талибы (движение Талибан признано террористическим в России — прим.), а 16 числа самолёты, летевшие туда, развернулись на полпути, и пассажирские рейсы в Афганистан прекратились.

Я подписана в инстаграме на многих западных журналистов. Стала наблюдать, как они теперь добираются до Кабула. Понятно, что лететь военным самолётом из Катара я не могла, а вот въехать через одну из наземных границ — вполне. Правда, был нюанс: наземные границы с Афганистаном официально наглухо закрыты, об этом писали в новостях. Тем не менее, западные коллеги их как-то пересекали. В итоге я наудачу написала одному из них, сотруднику New York Post: вот вы недавно выехали из Афганистана в Узбекистан, а обратно можно, не знаете? Он ответил, что можно, так что я решила в Москве рабочие вопросы и уже 1 октября улетела. Маршрут был такой: Москва — Ташкент — Термез самолётом, оттуда на машине в Хайратон через границу, из Хайратона в Мазари-Шариф и далее в Кабул.

Ехать было не страшно. Зарубежные журналисты в отличии от местных подвергались нападениям со стороны талибов достаточно редко (В ноябре 2001 года в результате миномётного и пулемётного обстрела талибами погибли три западных журналиста, работавшие на люксембургское радио RTL, австралийскую газету The Sydney Morning Herald и немецкий журнал Stern; в июле 2021 года в приграничном городе Спин-Болдак под огонь боевиков попал фотожурналист Reuters Данниш Сиддикуи, лауреат Пулицеровской премии был убит. — прим. Туту Сюжетов).

И сейчас риск существенно ниже, чем до 15 августа, когда в Афганистане шла война. Меня больше волновали бумажные дела: действительна ли виза, выданная прошлым правительством, как получить разрешение на работу, как работают нужные министерства в Кабуле. Я до последнего не знала, выпустят ли меня из Узбекистана без вопросов и пустят ли в Афганистан, но всё получилось. Близкие, кстати, меня не отговаривали. Они знали, на кого я училась и где планирую работать, и давно приняли мой выбор.

Самым трудным оказались 12 часов пути на машине из Мазари-Шарифа в Кабул — дороги не в лучшем состоянии, а на перевале Саланг их вообще практически нет. Можно было за час долететь самолётом, но по земле гораздо интереснее — хотелось посмотреть, как сейчас живёт страна.

До 15 августа такое путешествие было практически невозможно: на всём протяжении пути шли бои между «Талибаном» и правительственными войсками, из-за этого дорогу часто перекрывали, а само шоссе минировали. Я уже не говорю о всяких невоенных неприятностях вроде грабежа и похищений. То, что сейчас можно проделать этот путь — чудо само по себе. И насколько я знаю, до меня никто из российской прессы так не ездил, поэтому было любопытно вдвойне. Дорога прошла без приключений, если не считать разбитой тряской спины, которая до сих пор не отошла.

Афганистан талибов

Что изменилось в Афганистане при талибах? На первый взгляд кажется, что ничего. Воображение невольно рисует то, что было в 90-е: женщины заперты дома, Кабул пустой, по улицам ходят только талибы с автоматами. Это не так. Кабул, в целом, живёт обычной жизнью, женщин на улицах не стало меньше, да и на работе я их тоже вижу — и в магазинах, и в министерствах. Одеваются женщины абсолютно так же, как и раньше, девушки в джинсах и с яркими платками на самом затылке — не редкость. Барбершопы не закрылись, и кабульцы сами мне не раз говорили, что талибам сейчас, в принципе, нет дела до длины чьей-то бороды.

Талибов в городе действительно много, почти все с оружием, но многие носят такую же форму, какую последний раз при мне носили правительственные силовики, так что разница не очень заметна. Единственное, что бросается в глаза — смена флага. Раньше был красно-зелено-чёрный, теперь белый с символикой исламского эмирата.

Но если смотреть глубже, всё довольно печально. В Афганистане нет денег — правительственные активы заморожены. Чиновники не торопятся выходить на работу, потому что знают, что зарплаты всё равно не будет. Магазины, рестораны и кафе стоят пустые — люди не знают, что будет завтра, и боятся, как сказала одна моя знакомая, «купить лишнее яблоко». Большая часть образованных и опытных людей покинула страну.

Руководство «Талибана» иногда просто не знает, чем заняться. Например, в президентском дворце, должностных лиц проще найти в мечети, чем за рабочим столом. Худшее сейчас — не возможные запреты и ограничения, а неумолимо надвигающийся экономический кризис. По оценкам ООН, в следующем году 97% афганцев окажутся за чертой бедности, и признаки катастрофы уже видны.

Отношение к иностранцам не изменилось — афганцы так же дружелюбны и любопытны, как всегда. Даже талибы, которые знают буквально десять слов по-английски, иногда подходят поздороваться и спросить, кто ты и откуда. Я каждый раз спрашиваю, не запрещено ли им разговаривать с женщиной, они в основном удивляются: «А почему должно быть запрещено»? Несколько раз я выходила из дома одна, ходила фотографировать, и пока ничего плохого не случилось.

Я одеваюсь так же, как во времена республики: джинсы, длинная рубаха и платок на голове. Вопросов ни у кого не возникает. Но на первые интервью я, по совету местных, ходила в черном хиджабе (некоторые афганки тоже его носят). Хиджаб отчасти защищал от любопытных взглядов рядовых талибов, которые никогда не видели иностранок, но сейчас я ко взглядам привыкла, поэтому — джинсы. Западные журналистки одеваются также. Одна из моих знакомых сшила у местного портного национальный мужской костюм и выходит в нём — правда, на голове всё равно платок.

Быт

Как ни парадоксально, жизнь иностранца в Кабуле при талибах стала гораздо проще. Те официальные вопросы, на которые раньше можно было потратить месяц и много денег, теперь решаются буквально за 10 минут и бесплатно. Правда, иногда приходится подождать, если нужное тебе должностное лицо читает намаз.

В бытовом плане для иностранца всё осталось почти без перемен, разве что цены на жильё подросли. Как правило, зарубежные корреспонденты живут в гостевых домах — это такой условный хостел с несколькими спальнями, общей гостиной и кухней, а ещё есть афганские помощники, которые убираются, готовят и иногда ходят за покупками.

Если вдруг помощники не готовят, можно заказать еду из ресторана: звонишь им, говоришь название блюда и адрес, и через какое-то время еду привозят. Через какое — зависит от удачи, это может быть и двадцать минут, а может и два часа. Кстати, когда говоришь адрес, то проще передать трубку афганскому помощнику, потому что разобраться в этих адресах может только местный. Обычно это звучит примерно так: «Мадина-базар, за ним первый поворот налево, потом направо, дом с зелёной вывеской, напротив аптека».

Иногда можно попросить принести продукты из магазина, система та же: звонишь, говоришь, что нужно и куда доставить, и тебе их доставляют. Перебоев с продуктами нет, а в кабульских супермаркетах можно найти то, чего я никогда не видела в Москве: какой-нибудь кленовый сироп из Канады, американское печенье или сигареты из Южной Кореи. Правда, цены на продукты и не только растут. Сейчас иностранцу вполне реально потратить в день на еду и такси 1500-2000 афгани (курс к рублю примерно 1:1) — как в Москве.

Со светом, интернетом, водой и теплом всё сложнее. В принципе, если нет света, то, чаще всего, и других коммуникаций тоже нет. А свет осенью-зимой отключают часто: то поставщики — Таджикистан и Узбекистан — за неуплату, то повреждаются линии передач, то просто где-то в Кабуле что-то замыкает, и район, а может, и несколько, остаются без электричества.

Пару лет назад, когда пропадал свет, мы с соседкой бежали посмотреть в окно — светятся ли огни в домах на холме напротив? Если да, то свет отключился только в нашем доме и скоро вернётся, если нет — света нет во всём районе, и сколько его ждать — непонятно. Прошлой зимой, судя по рассказам, электричество в Кабуле было 3-4 часа в сутки, в основном по ночам. В домах, правда, есть генераторы, но постоянно включенными их не держат, потому что топливо тоже стоит денег, а иногда генераторы ломаются, и тогда совсем беда.

Я до сих пор не знаю, как работает роутер в нашем гостевом доме. Иногда он раздаёт вай-фай, когда света нет, а иногда не раздаёт. Если вдруг не раздаёт, то приходится переходить на мобильный интернет, а он страшно медленный. Чтобы пополнить баланс или заплатить за мобильную связь, покупают специальные карточки: вводишь записанный на них код, зажимаешь кнопку «вызов» и готово. Карточки у каждого оператора свои, а про салоны связи никто не слышал.

Туры туда, где спокойнее

Автор Александра Ковальская